«Пушкин, Гоголь, Карл Брюллов и Александр Иванов. Толстой, Достоевский... И — старшина-сверхсрочник Постников, таксист, возивший Сталина, и студентка Таня Т., в трудные годы тайком читавшая автору запретные стихи Цветаевой и Мандельштама, и девочка Лиля, умершая от скарлатины, как ее ровесница, пионерка из поэмы Багрицкого... В этой книге собрались на общей трапезе автор и герои его творений, люди, всем известные, те, кого принято именовать «историческими личностями», и люди, на первый взгляд неприметные, но, по воле автора, обретающие свою неповторимую роль в пространстве прошлого. Здесь нет единого сюжета, эта книга — не воспоминания, а — вспоминание. Люди и события возникают на ее страницах в неожиданных сцеплениях, в странных сближениях. Давно минувшее и настоящее сходятся воедино, темы сменяют одна другую, а с ними и авторские раздумья, но повествование нигде не утрачивает чувства целого, общего направления движения. «Так функционирует память; незаметно, непредумышленно ритм и врожденная музыкальность этой прозы воспроизводит внутренний процесс припоминания...» — пишет о книге Борис Хазанов.»

В новой книге Людмила Яковлева продолжает увлекательный рассказ о своих путешествиях. Автор не тратит время на описание географического положения тех стран, которые она посещает, не рассказывает о промышленности и политическом положении. Обычно речь идет о событиях и природных явлениях, которые подстерегают на пути чрезвычайно любознательную даму «элегантного возраста», которая то опускается в серебряные копи Чехии, то поднимается на вершину действующего вулкана на Сицилии, то осматривает расположенную в кратере потухшего вулкана старую деревню во время посещения Азорских островов. Приходится писать и о «водяных мозолях» на ногах, сбитых в кровь на горных тропах, и о посещении госпиталя в Израиле, где автору наложили гипс на руку, сломанную в соседней Иордании.

«Время без свидетелей» пытается обойтись без времени. Обойти его. Время по умолчанию. Неназванное и неузнанное время. Поэтому главным действующим лицом предстает ничто и «лишенность», из которых время проистекает. Рваные пространства, провалы и растерзанность текста сами срастаются воедино.»

«Простой человечек в потрепанной кепке, неожиданно появившийся в заброшенной советской деревеньке, разбивает сердце сельской бухгалтерше. Поначалу почти обычная история хрущевских времен. Однако неожиданно и герои, и события переносятся то в столицу Франции в Елисейский дворец, то на другую планету, то в Париж начала XX века — в легендарное пристанище непризнанных гениев кафе Ротонда. Появляются новые герои — президент Франции с супругой, знаменитый художник и великая русская поэтесса. Любовь, словно липучка, становится ловушкой, уготованной и простому человеку, и великому, и президентше, и бухгалтерше, и землянину, и инопланетному гуманоиду. Евгений Гузеев по специальности врач. Живет и работает в Хельсинки. Он также автор-исполнитель, написавший сотни песен и баллад. Как и в предыдущих работах автора («Аэротаник», «Дом, пропахший валерьянкой»), в романе «Липучка на окне» элементы фэнтези сочетаются с будничными, а также псевдоисторическими сюжетами.»

В книге представлены этюды и эссе, посвященные метагеографии русской культуры. Главное внимание уделено образам пространства, формирующим канву текстов и произведений П. Чаадаева, А. Блока, А. Платонова, А. Тарковского и других художников. Книга может быть интересна всем, интересующимся историей русской литературы и культуры, гуманитарной географией и метагеографией.

Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь — исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории. Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в веницианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).

«Впервые публикуются по инициативе итальянского историка Ренато Ризалити отдельным изданием воспоминания брата знаменитого биолога Ильи Мечникова, Льва Ильича Мечникова, путешественника, этнографа, мыслителя, лингвиста, автора эпохального трактата «Цивилизация и великие исторические реки». Записки, вышедшие первоначально как журнальные статьи, теперь сведены воедино,и снабжены научным аппаратом, предоставляя уникальные свидетельства о Рисорджименто, судьбоносном периоде объединения Италии — из первых рук, от участника «экспедиции Тысячи» против бурбонского королевства Обеих Сицилии. В качестве приложения даны мемуары самого Гарибальди об этой легендарной кампании.»

«Капли на стекле» — первая русская книга парижского а Ары Мусаяна, состоит из 8 глав, соответствующих четко определенным творческим моментам написания 2008-2012 гг. шестисот с чем-то «экзистенциально-лингвистических экспромтов», или «миниатюр», впервые опубликованных в журналах «Мосты» (Франкфурт«Новый журнал» (Нью-Йорк), «Крещатик» (СПб.), «Волга» (Саратов).

«Основная задача настоящей работы состоит в продумывании вместе с Ф.М. Достоевским тех идей, мыслей, моделей и пророчеств, которые были предложены великим гением своим соотечественникам и всему миру, но которые остались, в значительной степени, не понятыми, не замеченными, а иногда — и вовсе забытыми. В работе впервые представлена реконструкция аутентичных взглядов Ф.М. Достоевского на свободу, спасение, человеческое существование, общежитие человека, его перфекционистские и имперфекционистские надежды, на свойства пространства и времени, на природу и её красоту. Реконструировано его религиозное завещание потомкам, данное в «Бесах». Показан онтологический фундамент утверждений Ф.М. Достоевского о том, что «мир спасёт красота». Продемонстрировано, почему утверждение Ф.М. Достоевского «русский народ — народ богоносец» имеет глубокий религиозный смысл. Реконструирована критика Ф.М. Достоевским таких утопий, как «социализм», «коммунизм», «революционный тоталитаризм», «безответственный...»

В сборник вошли статьи, подготовленные российскими и итальянскими историками и филологами. Категории этики, морали, культуры представлены через историю науки, просвещения, эмиграции, церковных традиций, дипломатических инициатив, литературного и художественного творчества и др.

Эта книга представляет собой попытку разобраться в вопросе: почему И. Кант, основоположник классической парадигмы мышления, явился вдохновителем для самых радикальных критиков и реформаторов классической рациональности.

Коллективная монография посвящена одной из фундаментальных проблем этики – определению возможности нравственного ограничения войны. В XXI в. ввиду диверсификации политического пространства, развития различных видов глобализации и интеграции, а также усиления значения ассиметричных сил требуется провести ревизию философских традиций войны и подвергнуть критическому анализу сам концепт войны. в то же время, решение поставленной задачи невозможно без обращения к истории идей и понятий. Настоящее исследование представляет собой результаты работы по структурированию философских интерпретаций проблемы вооружённого столкновения, выявлению механизмов понимания войны и вражды в истории политической философии, этики, философской антропологии и истории, а также вопросу практического применения теоретических концепций к конфликтам современности для их этического или правового сдерживания. Особое значение уделено при этом темам справедливости войны, её дискурсивному конструированию, вопросам формирования образа врага и вражды.

«Известнейший французский медиевист рассматривает Средние века, прежде всего, с точки зрения складывания европейской идентичности. Именно в эту эпоху, которая заслуживает самого пристального к себе отношения, сформировались основные черты знакомой нам Европы. Само понятие «Европа» встречается уже в документах VII века.»

«Эта книга приглашает совершить путешествие во времени и пространстве в «край обильный скудной мамалыги, овечьих брынз и острых качкавалов, в край лесов, бугаев крепкоудых, веселых вин и женщин бронзогрудых, где средь степей и рыжей кукурузы еще кочуют дымные костры и таборы цыган…» Наши спутники — Пушкин, архитектор Бернардацци, художник Добужинский, князь Урусов … Цель путешествия — узнать, когда и как на этой южной земле возник «особенный еврейско-русский воздух», понять, как и почему мы его лишились. Ваши провожатые — уроженец румынского Кишинева и я — свидетели превращения города в белокаменный цветок и его последующих метаморфоз.»

«В предлагаемой книге обсуждаются вопросы бытия политической экономии как науки, способной объяснять многие проблемы нашей жизни. В мире за последние 100 лет произошли существенные изменения. Изменилась ли политическая экономия и можно ли ее по этой причине отменить? Вопросов накопилось очень много. Но эти вопросы обсуждать надо, ибо их нерешенность является серьезным препятствием на пути развития нашей социальной науки и создания благоустроенной жизни для основной массы людей. В книге собраны «очерки и этюды» автора, написанные за последние годы и представленные на научных конференциях, семинарах и в различных сборниках. Эти тексты не претендуют на законченность, полноту освещения вопроса, совершенство и некую окончательную правоту. Все публикуемые материалы существенно переработаны и представляют определенную монографическую целостность дискуссионных проблем политической экономии.»

Книга состоит из писем Давида Зильбермана к родным, в Одессу, и не является воспоминаниями сестры Давида Зильбермана как таковыми. Письма принадлежат двум периодам его жизни: письма из Ашхабада (во время трех лет работы синоптиком по назначению после окончания Гидрометеорологического института) и письма из Америки (после эмиграции из СССР). Автору принадлежат комментарии к письмам, собственные соображения, вызванные попыткой проследить путь становления Зильбермана как оригинального мыслителя, ставшего знаменитым на Западе исследователем индийской философии и логики, социальной антро­пологии и культурных традиций.

«Арт-детектив, где действие разворачивается вокруг коллекции художников «Бубнового Валета» и рассказы на балетную тематику. Автор родился в Москве. Окончил Академию Хореографии и был солистом балета в музыкальном театре им. Станиславского. Факультет журналистики МГУ дал ему вторую профессию. Затем работал в США в группе «Колорадо-Балет», как педагог и балетмейстер. Автор трех романов.»

В книге рассматривается коммуникативный аспект искусства в истории философско-эстетической мысли (от античности до Фейербаха). Комплексное освещение коммуникативных проблем (языка, изображения, символа и знака) искусства в истории мысли проливает свет на изучение коммуникативного аспекта культуры в современной науке. Автор широко использует зарубежную литературу, не переведенную на русский язык. Книга может быть рекомендована всем, кто изучает философско-культорологическую и эстетическую мысль.