Воспоминания киноведа Галины Маневич, жены известного художника Эдуарда Штейнберга, восходят к жизненным историям ее предков. Мемуаристка подробно описывает свое окружение, начиная со студенческой юности. Особое внимание уделено кругу московских художников-нонконформистов (Илья Кабаков, Владимир Яковлев, Михаил Шварцман, Владимир Янкилевский и др.), их трудным взаимоотношениям с советской действительностью. Воспоминания Маневич окрашены живым чувством юмора, кого бы ни касались ее рассказы. Восприятие автора определяется нравственно-религиозным отношением к жизни. Книга предназначена всем читателям, интересующимся судьбами русской культуры.

Уловить неповторимость и красоту мироздания и запечатлеть в безмолвии красок его живой и выразительный образ под силу лишь большим мастерам живописи. Герои нашей книги — художники прошедших эпох, от средневековья и Возрождения до Просвещения, — создали свои творения, которые волнуют и восхищают нас сегодня не меньше, чем их современников.

Книга посвящена творчеству живописца Семёна Леонидовича Кожина. В картинах художника отразился интерес к изменчивому окружающему миру. В альбом включены наиболее значимые произведения мастера, еще раз подтверждающие мысль: «Концепция – лишь одна из граней реальности».

Игорь Долгополов (1917-1991) — известный художник-плакатист, живописец, публицист. В течение длительного времени он являлся главным художником журнала «Огонек», где опубликовал серию статей, посвященных изобразительному искусству и творчеству выдающихся его мастеров. Книга о Юрии Ивановиче Пименове (1903-1977) публикуется впервые. Автор с мастерством и пониманием подлинного знатока искусства описывает жизнь и работы Ю. Пименова — непревзойденного живописца, талантливого театрального художника, графика, певца Москвы, сумевшего запечатлеть в своих работах молодость столицы.

«Книга рассказывает о Ван Гоге — фигуре яркой и трагической, художнике, который изменил будущее искусства и стал в ряд величайших революционеров в истории живописи. В издании представлены живопись и графика Ван Гога из собрания крупнейших музеев Европы, Америки и из частных коллекций. В текст, сопровождающий иллюстрации, включены отрывки из переписки Ван Гога с родственниками и друзьями. — Отдельная глава посвящена биографии художника: лаконичный, емкий и в то же время увлекательный текст рассматривает различные аспекты творчества Ван Гога в связи с фактами его жизни. В «Антологию критики» включены выдержки из работ искусствоведов — исследователей творчества художника. Книга адресована широкому кругу читателей. Сочетание изобразительного ряда с интересным текстом делает альбом хорошим подарком всем любителям искусства.»

В этой книге представлены имена лишь 50 художников, оставивших свой след в истории русской живописи. Художники подобраны так, чтобы дать читателю представление о различных стилях и направлениях, по которым развивалось русское искусство.

Пако Рабанн, дизайнер с мировым именем, теперь предстал перед нами в новом качестве — писателя. Этот необыкновенно тонко чувствующий и понимающий человек пишет в своей книге о Земле, о Природе, о Боге, о Сатане, об Интуиции, о Любви, об Апокалипсисе, о предчувствиях, друзьях, родных, о снах, верованиях и об отношении к сновидениям различных народов, о карме, чакрах и вибрационных уровнях (этапы прохождения души от рождения к рождению до момента высшего соединения с Божественным), об искусстве принимать и воспринимать, в том числе и знаки свыше, об умении открываться этим знакам и символам, которые ведут нас и защищают.

Джотто достиг вершины славы. Уже к концу жизни король неаполитанский Роберт пожаловал ему титул придворного, а в 1334 году он был назначен главным архитектором Флорентийского собора. Он был не только великим мастером, но и счастливым мужем и отцом. В очерке прослежен его путь к вершинам творчества, уделено внимание поискам идеала красоты, которую он понимал как полноту духовной жизни человека. Монументальный цикл фресок на сюжеты Святого Писания стали называть Евангелием от Джотто: его библейские персонажи живут, двигаются, взаимодействуют друг с другом. Эта книга будет полезна всем, кто интересуется живописью. Она поможет преподавателям и учащимся творческих вузов лучше узнать творчество великого мастера, творившего в эпоху зарождения Ренессанса. Кол-во иллюстраций: 82.

Тициан Вечелли — один из величайших художников мира, являющийся, наряду с Леонардо, Рафаэлем и Микеланджело, одним из четырех титанов итальянского Возрождения. В очерке, посвященном жизни и творчеству великого мастера, автор рассказал о творческом пути мастера, полном блистательных побед. Считалось, что быть запечатленным кистью Тициана значило обрести бессмертие. Читатель узнает подробности его нелегкой, но прекрасной жизни, заполненной творчеством. Тициан прожил почти сто лет, но до последних дней долгой жизни он сохранял ясность ума и не выпускал из рук кисти и палитру. Эта книга будет полезна всем, кто интересуется живописью. Она поможет преподавателям и учащимся творческих вузов лучше узнать творчество великого мастера, творившего в эпоху зарождения Ренессанса. Кол-во иллюстраций: 71.

Эта книга познакомит широкий круг читателей с творчеством рода Белороссовых-Малеевых, корни которого уходят в далекое прошлое. В их творчестве нашли отражение лучшие традиции иконописи XVIII-ХХ веков. Альбом посвящен семейным традициям рода Белороссовых, корни которых уходят в далекое прошлое. В отличие от предыдущего издания, которое освещало творчество Михаила Малеева, этот альбом прослеживает этапы жизни и творчества семьи Белороссовых-Малеевых с XVIII века и до наших дней. Альбом разделен на три части. Первая повествует о священномученике Михаиле (Белороссове), который является прадедом Михаила Малеева, вторая часть рассказывает о Михаиле Малееве, она дополнена новыми фактами из его жизни и включает в себя серию его последних работ, а третья посвящена детям Михаила Малеева — Алексею и Арсению Белороссовым, молодым художникам-иконописцам. Помимо множества иллюстраций (более 100), книга содержит много любопытных фотографий из истории семьи, она будет интересна и полезна любителям иконописи, исторической православной живописи и графики. Альбом будет пользоваться спросом на выставках современного искусства, в выставочных залах и галереях, а также в художественных училищах и вузах. Он также будет интересен любителям иконописи, исторической православной живописи и графики.

Монография рассказывает о творчестве заслуженного художника России, живописца Виталия Орловского. В альбоме десятки цветных иллюстраций, воспроизводящих работы художника; они дают исчерпывающее представление о его творчестве. Альбом предназначен для широкого круга читателей, в том числе искусствоведов и студентов художественных вузов. Книга будет пользоваться спросом на выставках современного искусства в выставочных залах и галереях.

Имя грузинского художника Ладо Гудиашвили было достаточно широко известно в Советском Союзе в 1970-1980-e годы. Время от времени на выставках в Москве и Ленинграде, не говоря уж о Тбилиси, появлялись его странные картины и иллюстрации с изображениями, напоминающими старинные персидские миниатюры, стройных ланей-газелей и не менее стройных, в изящных поворотах женщин с большими, как у тех же газелей, миндалевидными глазами. Графика Гудиашвили выделяет его в ряду других художников. Именно графические листы художника — его виртуозные карандашные рисунки и тонкие, нежные акварели — привлекают больше всего. Чистый, ясный рисунок, умение одной непрерывно льющейся линией передать образ — свидетельство исключительного и редкого мастерства рисовальщика. Его рисунки выглядят как законченные станковые произведения. В настоящем издании участвуют известные искусствоведы из разных стран: профессор Лос-Анджелесского университета Джон Боулт; автор одной из первых монографий о Л.Гудиашвили, сотрудник Государственного Русского музея Лидия Златкевич; профессор Венецианского университета Луиджи Магаротто; историк искусства и журналистка Жанин Варно (Париж); исследовательница русского и грузинского литературного авангарда Татьяна Никольская (Санкт-Петербург) и тбилисский художник Илико Зауташвили.

«Отец истории искусства», флорентийский живописец и историограф Джорджо Вазари, приписывает Яну ван Эйку одно из самых фундаментальных нововведений в живописи. В первом издании своего «Жизнеописания художников» (1550) он утверждает, что именно Ян ван Эйк изобрел масляную живопись. Эти сведения приводятся в начале жизнеописания итальянского художника Антонелло да Мессины, произведения которого свидетельствуют о пристальном изучении мастером работ ван Эйка. Вазари рассказывает, как ван Эйк случайно обнаружил, что масла являются подходящим связующим для пигментов. Он ревниво охранял свое открытие и раскрыл свой секрет лишь ближайшим ученикам. Согласно Вазари, Антонелло покинул Италию и отправился в Нидерланды с исключительной целью выведать у ван Эйка тайны масляной живописи; там он был действительно посвящен в секреты новых техник и впоследствии распространил их в Италии. Легенда о том, что ван Эйк был изобретателем масляной живописи, нашла отражение даже в «Энциклопедии» Дени Дидро и Жана Лерона Д'Аламбера, изданной между 1751 и 1780 годами. И лишь Готхольд Эфраим Лессинг (1729-1781), наконец, доказал, что эта история об изобретении масляной живописи — всего ишь выдумка: он нашел трактат о живописи, написанный в период развитого феодализма неким пресвитером Теофилом, в котором уже было описано использование масел в качестве связующих. В своей статье «О прошлом масляной живописи, по сведениям пресвитера Теофила» (1774), Лессинг пишет, что техники масляной живописи уже использовались задолго до ванн Эйка. В целом, жизнь и творчество художника, умершего в 1441 году, до сих пор окутаны тайной. Нет документальных данных ни о дате, ни о месте его рождения, а о художественном образовании и большей части профессиональной деятельности ванн Эйка — тем более.»

Калатрава, родившийся в 1951 году в пригороде Валенсии, окончил начальную и среднюю школу у себя на родине. Начиная с 1959 года он учился в валенсийской Школе искусств и ремесел, где получил начальную академическую подготовку в области рисунка и живописи. Когда мальчику было 13 лет, его родители воспользовались случаем — франкистская Испания тогда открыла границы — и отправили сына во Францию в рамках студенческого обмена. Получив среднее образование в Валенсии, Калатрава поехал в Париж, чтобы поступить в Школу изящных искусств, но шел как раз 1968 год — самый разгар студенческих волнений. Калатрава возвращается в Валенсию и под впечатлением от маленькой яркой книжки поступает в Высшее техническое училище архитектуры. Здесь он получает диплом архитектора, а затем пишет магистерскую работу по урбанизму. В то время когда другие обычно заканчивают свое образование, Калатрава решает его продолжить. Его привлекает математическая строгость, которую он видит в определенных исторических постройках, и, понимая, что учеба в Валенсии не дала ему четкого направления для деятельности, он решает получить дополнительное инженерно-строительное образование. В 1975 году Калатрава поступает в Федеральный технологический институт в Цюрихе. В 1979 году он получает докторскую степень. Это решение, несомненно, изменило всю его жизнь.

«Ни один архитектор в истории западноевропейского искусства не произвел своим творчеством такого неожиданного и в то же время долговременного эффекта, не ослабевающего на протяжении нескольких столетий, как Андреа Палладио. Так называемое палладианство распространилось не только в романских странах, но в равной мере охватило Германию, Голландию, Скандинавию, а также восточноевропейские государства, к тому же имело большое влияние на сложение английской архитектуры XVII и XVIII веков. И хотя творчество Палладио было ориентировано исключительно на «чистую архитектуру», разработанные им формы использовались и в других областях искусства, например в английской мебели XIX века…»

Для большинства европейцев творчество Эдварда Хоппера усиливает их предубежденное отношение к Америке. Отзывы на выставки Хоппера, прошедшие в Европе в конце 1970-х годов, свидетельствуют о том, что это связано не со стилем художника или его манерой письма. Что же такого американского в его творчестве? Это является темой для обсуждения. Характерная американская специфика творчества Хоппера отражена в тех явлениях, которые он выбирал в качестве сюжетов для своих картин. И эти темы кажутся типично американскими, а его любовь к реалистичным деталям — дефамилиарной. Цель дефамилиаризации сюжетов Хоппера состояла в обнажении изломов современной жизни, спрятанных под красочной оберткой.

Книга 1 Рембрандт. Становление художника Рембрандт Харменс ван Рейн — величайший живописец, офортист и рисовальщик, уже при жизни признанный гением. Едва ли найдется художник создавший столько произведений, сколько создал Рембрандт, и мы не знаем ни одного другого мастера, оставившего после себя такое количество потрясающих рисунков. Из-под кисти этого непревзойденного голландского живописца выходили великолепные портреты, пейзажи, жанровые сиены, величественные полотна на религиозные и мифологические сюжеты, которые и по сей день вызывают всеобщее восхищение. Этот прекрасно изданный альбом послужит замечательным подарком всем любителям искусства. Книга 2 Рембрандт. Великий художник Начиная с ранних рисунков и заканчивая поздними работами, Рембрандт демонстрирует блистательное мастерство живописца, офортиста и рисовальщика, совершенное владение цветом и светотенью. Именно это позволило ему воплотить свои грандиозные замыслы, добиться явного превосходства над другими художниками, пробудить в зрителях самые разнообразные чувства и настроения — радость и печаль, тревогу и умиротворение, страсть и спокойствие — и достичь в искусстве абсолютной вершины, на которую не поднялся почти никто из его учеников и последователей. Книга рассказывает о зрелом периоде творчества художника и последних годах жизни, когда, несмотря на тяжелые испытания, посланные судьбой, он создал многие шедевры, обессмертившие его имя.

Принято считать, что в советской архитектуре ХХ века наиболее интересным является период 20-х-начала 30-х годов. Однако вторая половина 20-го столетия, когда строительная индустрия уже набрала значительные обороты, а государственная машина научилась четко формулировать социальные задачи, открыла целую плеяду имен архитекторов, чья деятельность не только обслуживала нужды государства и власти, но, как это ни парадоксально, в условиях тоталитарного государства на практике реализовывала демократические принципы современной архитектуры. Данная книга открывает серию монографий архитекторов второй половины ХХ века. Согласно ракурсу исследования издатель намерен осветить в рамках проекта важнейшие теоретические концепции, оказавшие определяющее влияние на развитие русской архитектуры новейшего времени.

«In 1889, Paul Gauguin (1848–1903) organized the independent «L’Exposition de Peintures du Groupe Impressionniste et Synthésiste» at Café Volpini with his followers on the occasion of the Paris World’s Fair. The French artist presented an extraordinary portfolio of prints in this framework for the first time: the so-called «Suite Volpini», an ensemble of eleven lithographs printed on radiant yellow paper. The publication examines the year 1889 as a defining moment in Gauguin’s development in which his autonomous, revolutionary new painting style and the central motifs of his work were unmistakably formed. It reconstructs the Volpini exhibition in the process, demonstrating the radicality of the works produced by Gauguin’s artistic circle. The «Suite Volpini» – for Gauguin a visual résumé that was intended to advertize his role as the founder of a new style – will be comprehensively described and seen in the context of the artist’s related paintings, woodcuts, ceramics, prints, and drawings.»

О Борисе Биргере сегодня говорят редко. Между тем до своего отъезда в Германию в 1991 году он был в своем роде знаковой фигурой в кругу московской либеральной интеллигенции: художником, запечатлевшим данный круг в портретах, пластически выразившим его коллективные умонастроения и отчасти способствовавшим коллективной самоидентификации. Книга составлялась еще при жизни Биргера; по прошествии двадцати лет она дает возможность услышать его мемуарные рассказы, рассуждения об искусстве, а также воспоминания людей, его знавших и ценивших.