В последнее десятилетие XI века от Рождества Христова над Русью, особенно ее южными землями, нависла реальная угроза опустошения. Половецкая Степь, войдя в силу, всерьез занялась своим северным соседом, всегда привлекавшим ханов богатством городов и торжищ. Конечно, Русь была сильнее Степи, но давно уже погрязла в усобицах и мелкой грызне между многочисленными отпрысками великокняжеского рода Рюриковичей. Внук Ярослава Мудрого, князь Владимир многажды уговаривал родичей, убеждал их объединиться и покончить с половецкой угрозой, но тщетно. И тогда Владимир Всеволодович Мономах решил сам доказать, кто хозяин на земле Русской.

«В начале 1070-х гг. в Печерском монастыре под Киевом, будущей прославленной лавре, поселился молодой, хорошо образованный послушник. Ни мирского имени его, ни того, как он жил до 17 лет, мы не знаем. Но многое из того, что теперь известно о Древней Руси IX-XI столетий, сохранило перо именно этого человека — преподобного Нестора-летописца. Юность Нестора выпала на годы «триумвирата» князей Ярославичей — сыновей Ярослава Мудрого. Это время первых столкновений Руси с новой волной степняков-агрессоров — половцев; время, когда в крещеной Русской земле высоко подняла голову языческая «оппозиция» и по стране полыхнули мятежи, возглавленные волхвами; время, когда в Печерском монастыре закладывались многие традиции Святой Руси; наконец, время, когда княжеский «триумвират» дал большую трещину и предсмертный завет Ярослава Мудрого «жить в любви» едва не был забыт.»