В ночь на 25 ноября 1741 года в России случился государственный переворот, и на престол вступила Елизавета Петровна. Спустя пять недель вышел указ о создании лейб-компании — личной охраны императрицы, сформированной из вознесших ее на престол гренадеров Преображенского полка. Рядовые этого уникального подразделения равнялись рангом армейскому поручику, а подпоручики и выше — армейским генералам. Пожалованные дворянством и поместьями, в один миг сделавшие головокружительную карьеру гренадеры оказались в эпицентре дворцовой жизни. Выходцы из разных сословий, отважные, грубые, в основном неграмотные, порой склонные к беспросветным кутежам, они вносили в жизнь имперской столицы неизъяснимый колорит. Книга Андрея Дёмкина, насыщенная подробностями службы, быта и повседневной жизни лейб-компанцев, основана на новых источниках, обнаруженных автором в российских архивах.

Спарта занимала особое положение среди греческих полисов. Здесь впервые в истории был претворен в жизнь принцип абсолютного равноправия всех полноценных граждан. Побочным результатом этого стало пресечение любых попыток выделиться из общей массы. Даже руководители Спарты, геронты и эфоры, за редким исключением нам не известны, а те немногие цари, чьи имена дошли до нас, как правило, кончили трагически. К самоубийству был принужден царь Клеомен, без суда казнили регента Павсания и царя Агиса, приговорили к пожизненному изгнанию царей Плистоанакта и Павсания, лишили трона Демарата и Леотихида. послали с небольшими отрядами на верную гибель царя Леонида и полководца Лисандра. О том, как уравнительные идеи делали выдающихся лидеров страны персонами нон-грата и в конце концов привели спартиатов к вырождению, рассказывает книга Ларисы Печатновой.

В книге Татьяны Лабутиной рассказывается о том, как в XVII веке готовили к взрослой жизни юных англичанок — как их воспитывали, чему обучали, какие навыки прививали, от каких опасностей предостерегали. Приводится немало сведений о частных пансионах и домашнем обучении, «женских академиях» и благотворительных школах, о школьных программах, методах обучения, учителях и еще о многом другом, связанном с воспитанием и образованием представительниц королевской фамилии, аристократок, девушек из средних слоев и простолюдинок. В книге представлены портреты английских феминисток XVII века, подробно говорится о деятельности на ниве женского образования выдающихся английских просветителей и даны в приложении сочинения маркиза Галифакса, Д. Дефо и Дж. Свифта, прослеживается английское влияние на русское воспитание.

Книга Георгия Вернадского посвящена становлению централизованного государства в постмонгольской Руси, когда усилиями Ивана III и Василия III — в основном мирно, но при необходимости огнем и мечом — большая часть страны была объединена вокруг Москвы. Но западно-русские земли — Украина и Белоруссия — оказались в составе объединенного польско-литовского государства, что вело к их политическому и культурному отдалению от Восточной Руси. Под влиянием борьбы за их возвращение веками формировалась внешняя политика России — без знания этого невозможно понять последующий ход русской истории вплоть до настоящего времени. Автор дает широкую картину жизни Московского царства и подробно описывает положение Западной Руси в XVI веке, противостояние Москвы и Польши, подъем украинского казачества и гонения на православных после Брестской церковной унии 1596 года.

Суть этой книги — в деталях. Когда на дверце кареты изображали два герба? Почему считалось, что порядочной женщине на маскараде не место? В каком порядке гости усаживались за стол во время званого обеда? Почему даже в состоятельных домах гостей, случалось, потчевали их собственными конфетами? Что общего было у парада и бала? Как среди дам высшего света возникла мода на кокошники и сарафаны? Все это мелочи быта, но без них многое непонятно в произведениях русской классики. Книга Нонны Марченко — своеобразная энциклопедия дворянской культуры первой половины XIX века. Опираясь на документы эпохи, она рассказывает о парадах и карнавальных шествиях, модах, садах и усадьбах, семейных альбомах, застольях, развлечениях, карточных играх, салонах, книжных лавках, театральной жизни и о многом, многом другом.

Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.

«Как учили и учились в России в XVIII веке? Об этом рассказывают очевидцы — русские и иностранные писатели, государственные деятели, ученые, военные, оставившие мемуары о «золотом веке» русской истории. Среди них дипломат граф А.Р. Воронцов, датский посланник при Петре I — Юст Юль, изобретатель М.В. Данилов, ученый и механик А.К. Нартов, митрополит Платон (Левшин), выдающиеся литераторы екатерининского времени Г.Р. Державин и Д.И. Фонвизин, воспитатель наследника престола Павла Петровича — С.А. Порошин... В основу книги легли тексты из двухтомного издания «Русский быт по воспоминаниям современников. XVIII век», вышедшего в 1914 г. Эти тексты были расширены, сверены по первоисточникам и дополнены комментариями.»

«Книга доктора исторических наук, профессора Виктора Берлинских, созданная в редком жанре «устной истории», посвящена повседневной жизни русской деревни в XX веке. В ней содержатся уникальные сведения о быте, нравах, устройстве семьи, народных праздниках, сохранившихся или возникших после Октябрьской революции. Автор более двадцати пяти лет записывал рассказы крестьян и, таким образом, собрал уникальный материал, зафиксировав взгляд на деревенскую жизнь самих носителей уходящей в небытие русской крестьянской культуры.»

Хазары — один из самых загадочных народов раннего Средневековья. Среди ученых идут споры даже о том, кого называть этим словом. Хазары не оставили черепков, которые позволили бы их идентифицировать, а погребения, которые с уверенностью можно считать хазарскими, относятся лишь к раннему периоду существования их государства. Есть мнение, что в многонациональном Хазарском каганате в течение последних полутора веков его короткой истории почти не было этнических хазар. Те же немногие, что там все-таки жили, возможно, исповедовали иудаизм, хотя и были, вероятно, не евреями, а тюрками... В этой книге, написанной на основе средневековых источников, современных исторических трудов и собственного археологического опыта, писатель Олег Ивик и археолог Владимир Ключников собрали практически все, что известно о хазарах.

В начале прошлого века Зигмунд Фрейд предположил, что характер человека связан с чувствительными отверстиями на теле (рот, нос, ухо, глаз, анус, уретра, кожа, пупок). Он еще не знал или, возможно, не был готов открыто заявить, что чувствительность этих отверстий обусловливает все сферы жизни человека: от состояния здоровья до сексуальных пристрастий, от выбора профессии до стиля ведения бизнеса. Из этой книги вы узнаете, какие существуют типы людей в зависимости от ведущей эрогенной зоны и как применять эти знания в различных ситуациях вашей жизни. Михаил Бородянский — врач-психотерапевт, консультант, бизнес-тренер, директор Психологического фонда «ИМАГО», соавтор Системы психологических векторов, автор ряда публикаций, с 1994 года проводит тренинги в Санкт-Петербурге и других городах России.

Человек, претендующий на роль серьезного исследователя, должен обладать изрядной смелостью, чтобы взяться за рассказ о сексуальной культуре другого народа, ибо очень легко перейти ту грань, за которой заканчивается описание традиций и начинается смакование «клубнички». Особенно если это касается такого народа, как японцы, чья сексуальная жизнь в восприятии европейцев овеяна легендами. Александру Куланову, японисту и журналисту-международнику, хватило и смелости, и мастерства, чтобы в подробностях рассказать обо всем, что связано с сексом и эротикой в японской культуре — от древних фаллических культов до гейш, аниме и склонности к тому, что европейцы считают извращениями, а многие японцы без всякого стеснения частью своего быта. Но сексом при этом они занимаются мало, что дало автору повод назвать Японию «страной сексуального блефа». А почему так получилось, вы узнаете, прочитав эту книгу.

В книге представлена широкая картина русской художественной культуры — картина тревожная, отражающая кризис духовных основ и непримиримую борьбу течений внутри русской интеллигенции. Взгляд Гиппиус не знает авторитетов, ее перо не щадит никого, и прежде всего литературных оппонентов.

Что мы знаем о жизни клеток, из которых состоим? Скорее мало, чем много. Льюис Уолперт восполнил этот пробел, рассказав о клетках доступным языком, — и получилась не просто книга, а руководство для понимания жизни человеческого тела. Как клетки зарождаются, размножаются, растут и приходят в упадок? Как они обороняются от бактерий и вирусов и как умирают? Как злокачественные клетки образуют опухоли? Какую роль во всем этом играют белки и как структуру белков кодируют ДНК? Как воспроизводятся стволовые клетки? Как, наконец, из одной-единственной клетки развивается человек? И главный вопрос, на который пока нет однозначного ответа, но зато есть гипотезы: как появилась первая клетка — и значит, как возникла жизнь? Мир клеток, о котором рассказывается в этой книге, невероятен. Льюис Уолперт — известный британский биолог, популяризатор науки, телеведущий, почетный профессор Лондонского университета.

Один из зачинателей русского символизма, блестящий поэт и переводчик, беллетрист, религиозный мыслитель Дмитрий Мережковский перевел трагедии древнегреческих классиков Эсхила, Софокла и Еврипида в 1890-х годах. Последний раз его переводы публиковались в 1914 году и сейчас практически неизвестны. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся античным театром и русской словесностью.

В книгу включены описания Московии, сделанные иностранцами, которые во время правления Ивана Грозного разными путями оказались на русской земле. Одни из них прибыли по собственной воле — в поисках богатства, по торговым делам или с дипломатическими поручениями, другие попали в качестве пленников, однако сумели устроиться на русскую службу и сделали быструю карьеру. Кто-то осел в России надолго, чье-то пребывание было коротким. Среди них англичане — мореплаватель Ричард Ченслер и дипломат Джильс Флетчер, представители знатных лифляндских родов — царские переговорщики Иоганн Таубе и Элерт Крузе, слуга и переводчик личного врача Ивана Грозного немец Альберт Шлихтинг и еще один немец — авантюрист Генрих Штаден, ставший царским опричником. Их описания пристрастны, порой однобоки, но вкупе они составляют ценнейший источник сведений о русской жизни второй половины XVI века. Каждому свидетельству предпослано предисловие, написанное к первому его изданию на русском языке.

В книгу вошли две работы выдающегося русского и впоследствии американского византиниста академика Александра Васильева — «Византия и крестоносцы» (1923) и «Падение Византии» (1925). Острый и непредвзятый взгляд, четкий анализ причин развернувшихся событий, обширное привлечение источников — вот отличительные черты его книг. Мы видим, как Византийскую империю постепенно разъедают внутренние противоречия, как ее теснят с запада латиняне во главе с Венецией и с востока — турки, как, наконец, крестоносцы, забыв об Гробе Господнем, поворачивают Четвертый крестовый поход на Константинополь — блестящий город, не знавший себе равных в Европе, овладевают им и на разграбленном пепелище утверждают свое государство. Спустя пятьдесят лет Византийская империя возродилась, но силы ее были подорваны. К 1453 году вся она ужалась до размеров своей столицы, и тогда настал заключительный акт великой исторической драмы — штурм города султаном Мехмедом II и гибель последнего византийского императора Константина XI в рукопашной схватке... Так завершилась тысячелетняя история Византии.

Кардинал Ришелье — едва ли не самый знаменитый в России французский политик, но подлинный Ришелье у нас не известен. А между тем этот человек еще четыре века назад в значительной степени определил облик современной нам Европы. В неполные двадцать два года он стал епископом, а спустя пятнадцать лет кардиналом, однако прославился вовсе не служением католической церкви. Он легко менял сутану на военные доспехи и, если интересы церкви противоречили интересам Франции, без тени сомнений выбирал Францию. Его одинаково боялись и ненавидели как аристократы, так и народ, но именно он стал одним из главных творцов победы Франции в Тридцатилетней войне, основал Французскую академию, установил в стране религиозный мир, без чего французы никогда не смогли бы состояться как единая нация. Период, когда он был «главным министром короля», так и называют «эпохой Ришелье».

Владислав Ходасевич (1886—1939) — особая фигура в русской литературе. При жизни он не занял подобающего места в отечественной поэзии, ибо был, по словам Нины Берберовой, «поэтом без своего поколения». И хотя со временем стало ясно, что Ходасевич — это прочное звено в традиции, берущей начало от Пушкина, «поэтическое одиночество» наложило отпечаток на его талант и, может быть, стало одной из причин того, что в последнее десятилетие жизни он вообще не писал стихов. Но при этом Ходасевич стал ведущим литературным критиком русского зарубежья и в мемуарах рассказал о своей эпохе так, как более не сумел никто. И вот мы видим, как голодные писатели, цвет русской литературы, ради пайка перебирают бумажки в большевистских канцеляриях, как Ахматова, вдруг получившая полпуда селедки, пытается торговать ею на рынке, как пребывает в сомнениях, возвращаться или нет в Россию, Горький, как одна из муз Серебряного века Мариэтта Шагинян интригует, дабы выселить из Дома искусств вдову только что расстрелянного Гумилева и вселить в ее комнаты своих родственников... Признающий, только правду, стремящийся к документальной точности и в то же время блестящий стилист, тонкий, во многом ироничный, — таким Ходасевич предстает в своих воспоминаниях.

Коллекционер Владимир Печенкин написал весьма любопытную книгу, где привел множество интересных фактов и рассказал по водочным этикеткам историю русской водки после 1917 года. Начавшись с водок, чьи этикетки ограничивались одним лишь суровым указанием на содержимое бутылки, пройдя через создание ставших мировой классикой национальных брендов, она продолжается водками постсоветскими, одни из которых хранят верность славным традициям, другие маскируются под известные марки, третьи вызывают оторопь названиями и рисунками на этикетках, а некоторые — нарочито скромные в оформлении—производятся каким-нибудь АО «Асфальт». Но как бы то ни было, наш национальный напиток проник по всему миру, и дошло до того, что в США строятся фешенебельные отели по мотивам этикетки «Столичной», на которой, как мы знаем, изображена расположенная в центре российской столицы гостиница «Москва».

В эту книгу вошло практически все, что написал Илья Ильф один, без участия своего соавтора и друга Евгения Петрова. Рассказы, очерки, фельетоны датируются 1923—1930 годами — периодом между приездом Ильфа из Одессы в Москву и тем временем, когда творческий тандем окончательно сформировался и две его равноправные половины перестали писать по отдельности. Сочинения расположены в книге в хронологическом порядке, и внимательный читатель увидит, как совершенствуется язык Ильфа, как оттачивается сатирическое перо, как в конце концов выкристаллизовывается выразительный, остроумный, лаконичный стиль. При этом даже в самых ранних фельетонах встречаются выражения, образы, фразы, которые позже, ограненные иным контекстом, пойдут в народ со страниц знаменитых романов Ильфа и Петрова.