Стихи Вадима Молодого находится в русле классической русской традиции, но в то же время немного особняком. Вечная жизнь души и смерть — суть две точки, между которыми раскачивается маятник его поэзии. Для ее понимания необходимо и знание литературного контекста, и особая любовь к мистике, тайне, мрачной готике; она требует вдумчивого, на грани экзегезы, прочтения. Ключ к шифру, пожалуй, — парадокс, который Дали приписывал Фрейду: «У сюрреалистов я ищу — и нахожу! — все пласты сознания, у классиков — все бездны бессознательного». Вошедшие в книгу стихотворения Вадим Молодый посвящает как ныне здравствующим, так и ушедшим поэтам, причем не их памяти, а им самим — по-прежнему пребывающим в мире поэзии и жизни.

«В современной русской поэзии есть несколько направлений — классическое — поэзия традиции, преемственности поколений, впитавшая в себя всю палитру и весь опыт предшественников, безусловно, разительно изменившаяся за те столетия, что существует само понятие «русская поэзия»; поэзия экспериментов, плодотворно развиваемая с начала XX века — в ней работали такие яркие авторы, как Ильязд, Хлебников, Хармс, Олейников, Заболоцкий, Введенский — от нее остается в сухом остатке немного, но этого «немногого» сверхдостаточно для развития русской поэзии; и выходящее за рамки поэзии, как таковой — скорее, это направление стоило бы выделить в новый жанр — верлибр — пришедшие к нам из перевода попытки западной поэзии преодолеть свой кризис поэтического искусства. Вадим Молодый — и это замечательно! — вырос как поэт в русле именно классического понимания поэзии, являясь глубоко образованным и культурным человеком. В своих стихотворениях он предстает перед нами носителем глубоко русской традиции говорить сразу обо всем — каждое стихотворение это не только «картинка с выставки», зарисовка, эмоциональный всплеск, но и цепочки ассоциаций, парафразы, скрытые цитаты, отсылающие нас к предшественникам, в мировую поэзию и прозу.»