«Младенческие опыты женщины» – новое сочинение признанного мастера современной прозы Ирины Муравьевой. Эту маленькую, но ювелирную вещь можно смело ставить в один ряд с «Другими берегами» В. Набокова, потому что в ней – благоуханные берега детства, отталкиваясь от которых, писатель плывет в Большую литературу. Мир первых чувств: любви, ревности, страха, жалости, стыда – дан полнозвучно, полновесно, импрессионистически точно. И оказывается, что секунду предельного счастья можно взять в руки, как птенчика с нежным, неистово заколотившемся сердцем. «Младенческие опыты женщины» – это книга о становлении женственности, поэзии, судьбы.

«Сделать сносную копию с отличного произведения не есть ученическое дело, а есть мастерство, и весьма нелегкое», – написал Михаил Зощенко в предисловии к «Талисману» – своей «Шестой повести Белкина». Не ставила перед собой легких задач и И. Муравьева, когда обратилась к созданию «Шестой повести И.П. Белкина». Блестящая стилизация, она открывает перед нами характер Ивана Петровича Белкина, историю его драматической любви и краткой, но полной поэзии жизни. В книгу вошли и другие сочинения И. Муравьевой, в основе которых – образ классической литературы и мифологии.

По народным поверьям белье на веревке снится к появлению человека, к которому будешь питать романтические чувства. В жизни же чистое и благоухающее свежестью белье на веревке ассоциируется у нас с домом, уютом, с устроенным бытом. А герой одного из рассказов, Ваня, влюбившийся в соседку из дома напротив, пытался по белью на веревке гадать! Вот между их окнами сушатся майки и футболки – голубые, синие, цвета морской волны… «Она любит море!» – догадывается Ваня. А в другой день рыжая соседка вывешивает сушиться трогательные кружевные ночные рубашки. «Неужели, свидание?!» – продолжает гадать молодой человек и вот уже бежит скорее в магазин покупать продукты для романтического ужина… Оправдаются ли Ванины надежды, состоится ли свидание? Читайте новый сборник рассказов о любви, и все узнаете!

Закончилась Вторая мировая война. Ленинградский подросток Гриша Нарышкин, угнанный в Германию, становится Гербертом Фишбейном, жителем Нью-Йорка и мужем Эвелин Тейдж, решительной, чистосердечной и красивой. Но брак, как утверждал Гиппократ, это лихорадка навыворот: он начинается жаром и кончается холодом. На московском фестивале 1957 года Герберт Фишбейн встречает женщину с библейским именем — Ева.

Они – сестры. Таня – вчерашняя гимназистка, воздушная барышня, воспитанная на стихах Пушкина, превращается в любящую женщину и самоотверженную мать. Младшая сестра Дина, наделенная гордостью, силой и дерзостью, околдовывает мужчин, полностью подчиняя их своей власти. Страшные 1920-е годы играют с девушками в азартные игры. Цель их – выстудить из души её светоносную основу, заставить человека доносительствовать, предавать, лгать, спиваться. Для семейной жизни сестер большие исторические потрясения начала 20 века – простые будни, когда смерть – обычное явление; когда привычен страх, что ты вынешь из конверта письмо от того, кого уже нет. И невозможно уберечься от страданий. Но они не только пригибают к земле, но и направляют ввысь.

Ирина Муравьева живет в Бостоне с 1985 года. Но источником ее творчества является российская действительность. Впечатляющие воспоминательные сцены в ее прозе оказываются порой более живыми, чем наши непосредственные наблюдения над действительностью. Так и в рассказах — старых и новых — сборника «Ты мой ненаглядный», объединенных темой семьи, жасмин пахнет слаще, чем тот, ветки которого бьются в ваше окно.

«Новый сборник повестей Муравьевой соединяет истории, кровно пережитые одними, знакомые другим, вызывающие сочувствие и страх у третьих. На одну крепкую нить нанизаны боль брошенной мужем женщины, отчаяние никому не нужного ребенка, судорожное желание молодого парня спасти дорогих ему людей. Всё в книге, начиная от остроты сюжетов и заканчивая естественностью каждого слова, напрямую обращено к главному дару человека – дару сострадания и преследует только одну цель: помочь каждому из нас сохранить свою «душу живу».»

«В бунинском рассказе «Лёгкое дыхание» пятнадцатилетняя гимназистка Оля Мещерская говорит начальнице гимназии: «Простите, madame, вы ошибаетесь. Я — женщина. И виноват в этом, знаете, кто?» Вера, героиня романа «Соблазнитель», никого не обвиняет. Никто не виноват в том, что первая любовь обрушилась на неё не романтическими мечтами и не невинными поцелуями с одноклассником, но постоянной опасностью разоблачения, позора и страстью такой сокрушительной силы, что вряд ли она может похвастаться той главной приметой женской красоты, которой хвастается Оля Мещерская. А именно – «лёгким дыханием.»

На «Мосфильме» кипят страсти: Виктора Хрусталева, известного оператора, арестовывают прямо на съемочной площадке. Его подозревают в убийстве! Вся съемочная группа в смятении. Что будет с фильмом? Как продолжить съемки? Марьяна, любовница Виктора, делает отчаянную попытку помочь своему возлюбленному: признается, что в ночь убийства они были вместе. Но никто не воспринимает ее слова всерьез. Никто, кроме бывшей жены Хрусталева. Она решает ему помочь. Но что движет прекрасной Ингой?

«Страсти по Юрию» Ирины Муравьевой – роман особенный. Он посвящен памяти великого русского писателя Георгия Николаевича Владимова. Страсти – это вожделения, затмевающие волю рассудка, нарушающие правила, выработанные определенным временем и пространством. Страсть к любовнице, попирающая устои семьи. Страсть к жизни, отрицающая смерть. Страсть к творчеству, идущая вразрез с инстинктом самосохранения. Страсть к честности, то ввергающая человека в конфликт с собой и миром, то возносящая к восторгу подлинности. «Страсти по Юрию» – это и скорбь автора по художнику, и дань памяти, и воздаяние чести.

Бог всегда рядом. Он готов подарить чудо, если кто-то молит его об этом. И чудом этим может стать любовь, причем там и тогда, когда она совершенно невозможна, – в тюрьме, незадолго до казни («На краю»). Чудом может стать случайное, на первый взгляд, спасение от вражеской пули («Кудрявый лейтенант»). Чудом способна стать сама смерть, если только ей дано исцелить и успокоить душу («Сирота Коля»). В этот сборник Ирины Муравьевой вошли повести и рассказы, хорошо известные и публикующиеся впервые, в которых особенно остро проявляется гуманистический пафос писателя.

Почти каждый рассказ в сборнике Ирины Муравьевой озаглавлен какой-нибудь узнаваемой формулой из мирового культурного пантеона. Общий смысл таких заглавных перекличек укладывается в короткую формулу: всё уже было! На все нынешние варианты можно найти аналогии в тысячелетней истории культуры. Было, было, было! Ничто не меняется в психологии человека. Хотя признаки вечных недугов каждый раз вроде бы новые. Цепочка рассказов «с любовными сюжетами» есть не что иное, как экспертиза – проба душевного состояния современных людей, обрушивающихся в столь естественное состояние, как любовь. Из предисловия Льва Аннинского.

Почти каждый рассказ в сборнике Ирины Муравьевой озаглавлен какой-нибудь узнаваемой формулой из мирового культурного пантеона. Общий смысл таких заглавных перекличек укладывается в короткую формулу: всё уже было! На все нынешние варианты можно найти аналогии в тысячелетней истории культуры. Было, было, было! Ничто не меняется в психологии человека. Хотя признаки вечных недугов каждый раз вроде бы новые. Цепочка рассказов «с любовными сюжетами» есть не что иное, как экспертиза – проба душевного состояния современных людей, обрушивающихся в столь естественное состояние, как любовь.