Масоны в России XVIII века в своем большинстве не были ни искателями высшей истины, ни проектировщиками политического переустройства. Вступление в масонскую ложу было способом индивидуального социального самоутверждения. Вольный каменщик чувствовал себя членом элитарного союза избранных — аристократии духа, призванной своим моральным примером внести упорядоченность в аморфное российское общество. Такую концепцию американский историк Дуглас Смит обосновывает в сравнительном контексте общеевропейской истории масонства. Исследование опирается на разнообразные источники, включая сохранившиеся в архивах подлинные документы российских масонских лож. В книге показана связь между ритуальной стороной масонства и представлениями людей о своем месте в меняющемся обществе, изучены мотивы и проявления масонофобии. Выводы автора дают стимул к переосмыслению взаимоотношений между самодержавной монархией и ее подданными в России эпохи Просвещения.

«Авторы этой книги — мистификаторы, создатели научного труда об экстремальной кухне, на этот раз заставляют своих персонажей совершить и описать экстремальные путешествие. Герои, вооружившись иронией и опытом маркиза де Сада, отправляются на поиски декадентских удовольствий, главное из которых — получение эротических наслаждений. Пропагандисты «уникального типа порочности», мастера эпатажа и провокации умудрились создать черный пиар для шести крупнейших городов мира и стать авторами гротескного путеводителя по мировому «материально-телесному низу». Их проводниками в области разнообразных чувственных экспериментов становятся воспринятые под известным углом зрения история, искусство и изящная словесность.»

«Он называет себя «раковой опухолью на теле японской культуры». Если это так, то опухоль давно неоперабельна — представить себе не только японское, но и мировое кино без Такеси Китано сегодня невозможно. В России Китано стал самым знаменитым японским режиссером после своего кумира Акиры Куросавы. Книга кинокритика Антона Долина — о том, как Китано удалось стать автором полутора десятка фильмов, кино- и телезвездой, литератором и живописцем, оставшись при этом великовозрастным ребенком.»

Гордый финн со славянской душой. Северное сияние в непосредственной физической близости. Бергман эпохи постмодернизма. Минималист, вернувший звуковому кино чистоту и невинность Великого немого. Такими образами определяют критики личность и творчество Аки Каурисмяки. Основанная на анализе фильмов и личных встречах с героем, книга Андрея Плахова и Елены Плаховой посвящена последнему романтику европейского кино, певцу его северной окраины и нашему близкому родственнику — как генетическому, так и культурному. В книгу включены сценарии и рассказ Аки Каурисмяки.

«Ольгу Токарчук можно назвать одним из самых любимых авторов современного читателя — как элитарного, так и достаточно широкого. Новый ее роман «Последние истории» (2004) демонстрирует почерк не просто талантливой молодой писательницы, одной из главных надежд «молодой прозы 1990-х годов», но зрелого прозаика. Три женских мира, открывающиеся читателю в трех главах-повестях, объединены не столько родством героинь, сколько одной универсальной проблемой: переживанием смерти — далекой и близкой, чужой и собственной. Но это также книга о потребности в любви и свободе, о долге и чувстве вины, о чуждости близких людей и повседневном драматизме существования, о незаметной и неумолимой повторяемости моделей судьбы.»

«Збигнев Ментцель — современный польский писатель, мастер малой формы, выпустил две книги коротких рассказов. Его повесть «Все языки мира» вошла в шорт-лист претендентов на самую престижную в Польше литературную премию «Нике» и вызвала множество откликов. Это рассказ об одном дне из жизни героя, нашего современника, пытающегося выразить себя и придать смысл своему существованию. Вместе с тем это и картина жизни обычной польской семьи, разделившей сложную судьбу польской интеллигенции. Зарисовки, относящиеся к сегодняшнему дню, чередуются с описаниями событий давнего и недавнего прошлого, а размышления о тайнах человеческого бытия и сути языка, прикрывающиеся смехом и гротеском, завершаются чудом его обретения.»

В книге Надежды Киценко, профессора истории в Государственном университете штата Нью-Йорк в Олбани (США), описываются жизнь и эпоха отца Иоанна Кронштадтского, крупной и неоднозначной фигуры в духовной жизни Российской империи второй половины 19 — начала 20 вв. Отец Иоанн, совмещавший крайне правые взгляды и социальное служение, возрождение литургии, дар боговдохновенной молитвы и исцеления, стал своего рода индикатором: по тому, как к нему относились люди, можно было понять их взгляды на взаимоотношения церкви и государства, царя и революции, священников и паствы, мужчин и женщин. Он стал настолько популярен в период своего служения, что Кронштадт превратился в прославленный центр паломничества. Исследование Н.Киценко основывается на богатейшем и практически не известном фактическом материале из российских архивов, включающем уникальные дневники отца Иоанна, тысячи писем от его сторонников и полицейские отчеты о секте, спекулировавшей его именем.

«Среди всех предметов повседневного обихода едва ли найдется вещь более противоречивая и загадочная, чем зеркало. В Античности с ним связано множество мифов и легенд. В Средневековье целые государства хранили тайну его изготовления. В зеркале видели как инструмент исправления нравов, так и атрибут порока. В разные времена, смотрясь в зеркало, человек находил в нем либо отражение образа Божия, либо ухмылку Дьявола. История зеркала — это не просто история предмета домашнего обихода, но еще и история взаимоотношений человека с его отражением, с его двойником. Соединяя истину и видимость, внешнее и внутреннее, сокровенно личное и коллективное, зеркало вбирает в себя человеческие страсти и представления о мире. Французская исследовательница Сабин Мельшиор-Бонне рассматривает многочисленные аспекты этого предмета-символа, описывает то поразительное воздействие, какое он оказывает на людей. Человек сталкивается со своим отражением и открывает себя как личность. Этот феномен, названный Ж.Лаканом «стадией зеркала», показан в книге на фоне тысячелетней истории.»

«Исследование посвящено анархо-синдикалистскому Интернационалу — организации, объединившей в своих рядах сторонников идеи всеобщего самоуправления. Его история, по словам одного из видных деятелей анархо-синдикализма, — «это пламенная история революционной организации, оставившей глубокий след в обществе. И в то же время это — полная бурь и мук история Европы в период между двумя мировыми войнами. История, объяснить и, прежде всего, понять которую можно лишь в свете жестокого столкновения между двумя противостоящими друг другу волнами — революционной, рожденной Русской революцией, и авторитарной, шедшей под знаком фашизма из Италии и затопившей в 1930-е годы всю Европу».»

«Книга посвящена В.А. Жуковскому (1783-1852) как толкователю современной русской и европейской истории. Обращение к далекому прошлому как к «шифру» современности и прообразу будущего — одна из главных идей немецкого романтизма, усвоенная русским поэтом и примененная к истолкованию современного исторического материала и утверждению собственной миссии. Особый интерес представляют произведения поэта, изображающие современный исторический процесс в метафорической форме, требовавшей от читателя интуиции: «средневековые» и «античные» баллады, идиллии, классический эпос. Автор исследует саму стратегию и механизм превращения Жуковским современного исторического материала в поэтический образ-идею — процесс, непосредственно связанный с проблемой романтического мироощущений поэта. Книга охватывает период продолжительностью более трети столетия — от водружения «вечного мира» в Европе императором Александром до подавления венгерского восстания императором Николаем — иными словами, эпоху торжества и заката Священного союза.»

«Книга В. Тупицина «Глазное яблоко раздора: беседы с Ильей Кабаковым» можно воспринимать как визуальное искусство в жанре разговора. В ней обсуждаются исторические, социальные и философские проблемы современной художественной культуры применительно к различным эстетическим практикам, причем на примере конкретных художников, включая самого Кабакова. По сути дела — это лаборатория по разработке интерпретативных моделей и методов освоения языка искусства.»

«Герой документальной повести «Гоголь-моголь» — забытый художник Альфред Эберлинг (1872-1951), который до революции занимал должность придворного живописца, а потом стал «придворным художником» при Ленине и Сталине. Долгие годы он работал исключительно на заказ, а «для себя» занимался фотографией, и его фотографии запечатлели в числе прочего балерину Тамару Карсавину, с которой у художника был роман. Книга о жизни Эберлинга, написанная Александром Ласкиным, являет собой сплав архивного исследования, исторической беллетристики и «романа тайн», — и ее название отражает эту сложную жанровую рецептуру.»

«Новшества в культуре сопровождаются появлением слов, не только пополняющих собою социальный речевой обиход, но и постепенно меняющих представление общества о самом себе. Как соотносятся в общественном сознании ценности традиции с инокультурным и иноязычным «импортом»? Чем чревато любопытство и остроумие? Почему русский царь пропагандирует латынь, аристократы рассуждают о народности, а академик Б.А. Рыбаков ищет — и находит — в славянском язычестве крокодилов? — на эти и другие вопросы пытается ответить автор книги.»

Так ли далеки друг от друга четыре стороны света, четыре времени года, четыре стихии? Нужно ли в мире XXI века искать новую систему координат, или она раз и навсегда определена историческим опытом? Меняется ли положение России на культурологической карте планеты? Стартовая точка путешествий автора по двум десяткам стран трех континентов — Чехия. Отсюда, из географического центра Старого Света, он отправляется в поисках ответов в Париж и Стамбул, в Мадрид и Омск, в Амстердам и Киев, в Верону и Калининград; в древние православные монастыри Северной Греции, в египетскую пустыню, в копенгагенский квартал хиппи; спускается в словенские карстовые пещеры, поднимается на воздушном шаре в небо над Прагой. Среди героев книги — исторические персонажи и прославленные писатели, великие композиторы и популярные рок-музыканты, знаменитые ученые и чудаки-изобретатели. Среди предметов исследования — вопросы взаимоотношения и взаимопроникновения культур, религий, языков, гастрономических, литературных, музыкальных традиций. Новая книга известного журналиста Андрея Шарого написана в жанре ироничных художественных эссе, сочетающих путевую прозу, исторические заметки и публицистические отступления.

«Стихи и тексты, вошедшие в книгу Владимира Строчкова «Наречия и обстоятельства», публиковались в журналах «Арион», «Дружба народов», «Знамя», «Kreschatnik», «Новое литературное обозрение», «Новый мир», «Постскриптум», альманахах «Авторник», «Лира», «Орфей», «Стрелец», «Черновик» и ряде других отечественных и зарубежных изданий. Творчество В. Строчкова отмечено рядом литературных премий. Поэзии В. Строчкова присущи сложность, философичность и трагиирония. Особенностью его стиля является неоднозначное и нестандартное использование языковых средств, вариативность, нелинейность поэтического высказывания. Сам автор называет свою манеру письма «полисемантика».»

Эта книга — о жизни Обломова, которого вынуждают быть Павкой Корчагиным. Это — реалистическое описание поколения, для которого стиль важнее события, а музыка важнее политики, которое черпает свежие новости из снега, а не из газет. Как пьют хороший коньяк, эту книгу надо, согревая в руке, читать с удовольствием и не торопясь. Даже некурящим к ней требуется хорошая сигара. Камин. Дождь за окном. Красивая девушка в кресле напротив, завернутая в колючий плед. Если у меня есть сигара, камин, дождь за окном и красивая девушка, зачем же мне еще и книга? — спросите вы. Мы и не говорим, что обязательно нужна. Но если нужна — то эта.

Главная тема провокативно озаглавленной книги профессора Нью-Йоркского университета Янни Коцониса — взаимодействие между распространенными в образованном обществе способами мышления о крестьянах и практикой реформирования деревни в предреволюционной России. На примере сельскохозяйственных кооперативов автор доказывает, что постулат о крестьянской отсталости, подопечности и неправоспособности не только был основой цивилизаторской самоидентификации специалистов-аграрников, но и внедрялся в сознание самих крестьян, воплощаясь в новых учреждениях и порядках, призванных, по задумке, модернизировать жизнь и быт деревни. Сословная ментальность, представления о социальной структуре, дискуссии о земельной собственности и кредите, программа и ход столыпинской реформы — эти и другие сюжеты рассматриваются в контексте культурной дискриминации крестьян некрестьянами. Приглашая российского читателя к спору, книга демонстрирует плодотворность союза аграрной историографии с методами дискурсивного анализа.

«В саду памяти» Иоанны Ольчак-Роникер, польской писательницы и сценаристки, — книга из разряда большой литературы. Она посвящена истории одной еврейской семьи, избравшей путь польской ассимиляции, но в зеркале судеб ее героев отражается своеобразие Польши и ее культуры. «Герои этой «личной» истории, показанной на фоне Истории с большой буквы, — близкие родственники автора: бабушка, ее родня, тетки, дядья, кузины и кузены. Ассимилированные евреи — польская интеллигенция. Работящие позитивисты, которые видели свою главную задачу в труде — служить народу. Безумные романтики, поверившие, что можно до основания потрясти мир. И те, и другие оказались позднее в дьявольски сложных условиях тоталитаризма: коммунистического и фашистского... Самый талантливый сценарист не придумал бы таких хитросплетений. Только жизнь может столь драматичным образом создавать и перемешивать человеческие судьбы», — пишет о книге Анджей Вайда. Книге Иоанны Ольчак-Роникер в 2002 г. была присуждена высшая национальная литературная премия Польши — «Нике».»

«Эта книга — первая попытка академического издания повести «Улитка на склоне» А. и Б. Стругацких. В нее вошли собственно текст произведения, его варианты, а также материалы, отражающие взаимодействие этого «культового» произведения с языком, литературой и обществом как на момент написания, так и позже. История создания, лингвистический анализ, литературные параллели и цитаты, подражания, продолжения и пародии, словарь терминов, неологизмов, исторической и культурно-дефинированной лексики, сленга и жаргонов, реакция критиков и литературоведов — все это делает данную книгу окном в мир эпохи шестидесятых, памятником которой она стала.»

«Статьи, представленные в сборнике, предлагают оригинальный взгляд на писателя Владимира Набокова, актуальный для нынешней литературной, культурной и академической ситуации. Феномен «Набоков» рассматривается как своего рода литературная и коммерческая индустрия. Авторы сборника — более двадцати ученых из восьми стран мира — пытаются понять отношение Набокова к популярной культуре (театр, кино, визуальное искусство), а также подвести первые итоги бурного десятилетия российской набоковианы и оценить влияние писателя на русскую литературу конца 1980-х — начала 1990-х годов.»