Судьба главного детища А.Н. Радищева — «Путешествия из Петербурга в Москву» (1789) поистине удивительна. Неблагонадежное с точки зрения цензуры произведение автор отпечатал на собственном печатном станке, но накануне ареста сжег почти весь тираж. За свое сочинение Радищев был приговорен к смертной казни, которая была высочайшей милостью заменена ссылкой в Сибирь. «Путешествие» долгое время продолжало жить в списках, в России цензурный запрет с него был снят только в начале XX века. Но кажется, что и по сей день эта чрезвычайно непростая книга расшифрована не до конца.

Судьба главного детища А.Н. Радищева — «Путешествия из Петербурга в Москву» (1789) поистине удивительна. Неблагонадежное с точки зрения цензуры произведение автор отпечатал в домашних условиях на собственном, специально с этой целью приобретенном печатном станке, но накануне ареста сжег почти весь тираж. «Путешествие» продолжало свою жизнь в списках вплоть до 1858 года, когда оно было опубликовано за границей А.И. Герценом. В России с произведения был снят цензурный запрет только в начале XX века. Даже в советскую эпоху, когда Радищев был объявлен «пророком и предтечей революции», «Путешествие» издавали с купюрами — многое смущало в нем официальную власть. Может быть, сегодняшний читатель сумеет отнестись к этому крайне непростому произведению непредвзято и найти в нем не только суровую прозу, но и поэзию.

«Судьба главного детища А.Н.Радищева — «Путешествия из Петербурга в Москву» (1789) поистине удивительна. Неблагонадежное с точки зрения цензуры произведение автор отпечатал в домашних условиях на собственном, специально с этой целью приобретенном печатном станке, но накануне ареста сжег почти весь тираж. «Путешествие» продолжало свою жизнь в списках вплоть до 1858 года, когда оно было опубликовано за границей А.И.Герценом. В России с произведения был снят цензурный запрет только в начале ХХ века. Даже в советскую эпоху, когда Радищев был объявлен «пророком и предтечей революции», «Путешествие» издавали с купюрами — многое смущало в нем официальную власть. Может быть, сегодняшний читатель сумеет отнестись к этому крайне непростому произведению непредвзято и найти в нем не только суровую прозу, но и поэзию.»