«Судьба попугая» — вторая книга фантастической трилогии А.Куркова «География одиночного выстрела». На страницах романа живут, героически сражаются и преодолевают тяготы военного времени знакомые уже читателю персонажи — народный контролер Добрынин, ангел, урку-емец Ваплахов и попугай-декламатор Кузьма. Все так же летает по фантастической Советской стране пуля и никак не может найти героя или праведника, смерть которого прекратит все войны на земле.»

«Публицист Михаил Идов пишет для авторитет­ных изданий Нью-Йорка и Москвы. Его пер­вый роман «Кофемолка» с восторгом принят критиками. Супруги Марк и Нина, молодые нью-йоркские интеллектуалы, открывают изыс­канное кафе в духе венской традиции — и впервые сталкиваются с беспощадной ре­альностью. Их трогательная и забавная исто­рия, рассказанная с неподражаемым юмором, превращается в своего рода символ эпохи. Дебютный роман Идова, штатного корреспондента журнала «Нью-Йорк», сочетает в себе мудрость и озорство. Проницательный и полный уморительных лирических отступлений, он разносит в пух и прах популярную концепцию «денег как иллюзии». [ Publishers Weekly ] Невероятно смешной и вместе с тем трогательный роман о том, каким кошмаром оборачивается порой «американская мечта». Он задевает самые глубинные струны — как культурные, так и эмоциональные.[ Kirkus Reviews ] Ехидно-остроумный взгляд на столкновение идеализма с действительностью. Пронзительный дебют Идова многое объяснит молодежи, воспитанной в заблуждении, что любое серьезное начинание обязано увенчаться успехом.»

Много ли нужно человеку для счастья? Иметь дом, семью, друзей. Видеть солнце и слышать пение птиц. А, может быть, ему нужно увидеть чудо? Главный герой книги, пройдя через множество испытаний, находясь на краю гибели, осознает, что главное чудо в этой жизни — сама жизнь, данная нам Господом. Только Он способен переменить нашу печаль на радость, неверие — на веру и смерть — на жизнь, наполненную Светом и Любовью.

«Кладбищенские истории» — плод коллективного творчества, равноправного соавторства двух писателей, реального и выдуманного. Эссе Григория Чхартишвили посвящены шести самым знаменитым некрополям мира. Действие беллетристических детективных новелл Бориса Акунина происходит на тех же кладбищах. Читателю предлагается увлекательная игра, затеянная «доктором Джекиллом и мистером Хайдом» современной русской литературы.

«В какое время нам дано жить? Что в нем преходящее, что вечное? Об этом размышляют авторы книги «Чудные времена». Хочется надеяться, что, как и «Воскресное чудо», «Небесный гость», «Снежный ангел», так и этот их сборник рассказов полюбится нашим читателям.»

Орфография в романе Д. Быкова — не только система общепринятых правил письма, но и аллегория свода нравственных законов, соблюдение которых удерживает человека от превращения в чудовище. Ее реформа в 1918 году влечет за собой череду непредсказуемых и трагических событий. Герой романа Ять, получивший свое прозвище в честь одной из упраздненных букв, пытается найти свое место в стремительно меняющемся мире.

Молодой журналист по заданию редакции допущен в засекреченную правительством лабораторию, где исследуют особо жестоких детей. Увидев в этом отличный материал для книги и возможность бежать от семейных проблем, он пускается в сложное расследование и пытается связать зверское убийство жителей целого подъезда в российском городке, древнюю легенду о нападении на город «недоростков», историю жестоких малолетних солдат в Африке… Если только всё это – не плод его воображения.

«Новый роман Дмитрия Быкова «Остромов, или Ученик чародея» в 2011 году удостоен премии «Национальный бестселлер». В его основу легло полузабытое ныне «Дело ленинградских масонов» 1925—1926 гг. Но оно, как часто случается в книгах этого писателя, стало лишь фоном для многопланового повествования о людских судьбах в переломную эпоху, о стремительно меняющихся критериях добра и зла, о стойкости, кажущейся бравадой, и конформизме, приобретающем статус добродетели. И размышлений о том, не предстоит ли и нам пережить нечто подобное.»

«В собрание сочинений крупнейшего поэта, драматурга и философа русского авангарда, одного из основоположников литературы абсурда, участника объединения ОБЭРИУ вошел практически полный корпус «взрослых» произведений. В приложении публикуются переписка, биографические материалы, воспоминания о Введенском.»

Долгое прощание с жизнью. Последние дни обаятельного художника Алика, бывшего москвича, теперь американца (да он везде свой, что на Трубной, что в Манхэттене). Окруженный бывшими и нынешними женами, дальними и ближними друзьями, неизлечимо больной Алик соединяет первую любовь с последней, мирит давно поссорившихся друзей, православного батюшку с раввином, даже после смерти остается центром созданной им вселенной…

«Медея и ее дети» Людмилы Улицкой — один из самых интересных опытов построения нового «семейного романа». Здесь сошлось всё: и непревзойденное умение автора рассказывать истории частного человека, и свободное владение мифологическими пластами, и актуальность, и даже идейность. Главная героиня — бездетная Медея Синопли, тезка античной Медеи, — тоже своего рода божество для всей большой разветвленной семьи. Только она не убивает, а собирает, соединяет, склеивает своей кровью хрупкие внутрисемейные связи.»

«В сборник вошли циклы рассказов «Девочки» и «Детство-49». «В жизни человека есть периоды, когда он очень чувствителен. Прежде всего — время детства, когда всё укрупнено, усилено, имеет дополнительные краски, как будто существует еще один спектр цветов, звуков… Стереоскопическое зрение ребенка срабатывает и до сих пор: меня так и не отпускают мои детские воспоминания» (Людмила Улицкая).»

«История Сонечки, которая всю жизнь питается великой литературой, как другие хлебом насущным. И даже счастливый («Господи, за что мне это?!») брак и семья выглядят в повести как временное отклонение от главного пути. Муж умер, получив последний подарок судьбы — юную красавицу Ясю, дочь далеко, и Сонечка возвращается в свой сладко пахнущий книжный мир, чтобы уже никогда не покидать его… По повести был поставлен спектакль в МХТ им. Чехова.»

«Герой романа «Искренне ваш Шурик» — яркий персонаж в галерее портретов Людмилы Улицкой. Здесь, по словам автора, «локальная проблема взаимоотношений сына и матери, подчинение человека чувству долга и связанные с этим потери. Оттенки любви — эгоистической материнской, бескорыстной сыновней, своего рода инцест на духовном уровне, а также целая галерея чувств разнообразных женщин — одиноких, несчастных, легкомысленных, часто агрессивных к герою, который полон доброжелательности и самых лучших намерений, но никого не может сделать счастливыми. И даже напротив».»

«Роман «Рябиновый мед. Августина» — это попытка взглянуть на век минувший глазами женщины. Маленькой девочкой привозит отец Августину в уездный город с теплым названием Любим. Она ничего не знает о своей матери и мечтает обрести семью. Станет ли дом исправника Сычева для нее родным? А может быть, она найдет то, что ищет, в большой и дружной семье Вознесенских? В северном лесном краю, на берегу говорливой Обноры, сочиняет юная Августина эпизоды будущего счастья. Мечтают о грядущем и ее друзья. Книга судьбы пишет свой сюжет. Война и смерть. Страх и ненависть. Но через все испытания герои проносят любовь. Каждый — свою. Любовь к дому. К Родине. К Богу. Свет любви ведет Августину сквозь первую волну испытаний неласкового двадцатого века.»

Вы держите в руках новую книгу Игоря Кузнецова, которая завораживает и поражает чувственностью и юмором, удивляет безграничным жизнелюбием в самых трудных, а порою трагических ситуациях. Интересны впечатления от дальних, весьма необычных и порою опасных приключениях. Об экзотике дальних стран в книге рассказывается благородным и образным языком. Чувствуется, что автор безгранично влюблён в античность и предельно внимателен к сокровищнице древнегреческой мудрости. Из отзывов: — Ассоциации яркие и творческие, как минимум. — Поражает перекличка эпох. Благодарю за великолепную книгу. — Приятно удивлена. Мне нравится сама идея подобной необыкновенной билингвы. — Спасибо за колоссальную работу. Для меня она станет серьёзным подспорьем. — Труд потрясающий по масштабу. — В книге много разных смыслов — в этом подлинная весомость и глубина.

Виталий проникся настоящей отцовской любовью к своей маленькой падчерице. Сколько матерей мечтает, чтобы родной папа так любил свое чадо! Но только не Лана. Дочка с экзотичным именем Долорес пробуждала в ней лишь раздражение и досаду. А когда молодая женщина видела ту дружбу, которая возникла между ее мужем Виталием и Долькой, сердце ныло от ревности. Может быть, не так уж ошибалась Лана, предполагая, что малышка испытывает к отчиму совсем не дочерние чувства…

Рука, качающая колыбель, правит миром. Виолетта, нанявшаяся няней в семью успешного бизнесмена Стаса, знала об этом. И хоть баюкать младенца бонне не пришлось – возраст мальчугана уже не тот, управление жизнью домочадцев перешло в ее руки. Всё пошло не по укладу, заведенному хозяйкой. Отношения в семье накалились до предела. Виновата ли в этом старуха, преднамеренно вклинившаяся в жизнь молодой четы и с подозрительной радостью взявшаяся латать пробоины в семейном корабле? Или повинны спрятанные в шкаф скелеты, о существовании которых уже забыли супруги?

«Благими намерениями выстлана дорога в ад. Настоящим адом для подростков-сирот стал семейный детский дом в Подмосковье. «Благодетели», не жалеющие денег на его содержание, с помощью криминальных «учителей» готовят себе достойных помощников, развращая тела и души детей.»

Рассказы о любви в творчестве каждого писателя — как жемчужины в короне. У Людмилы Петрушевской эти жемчужины каждый раз разные — есть сияющие, огромные, есть совсем маленькие, как речные зерна, есть любовно обработанные, вставленные в оправу, есть самородки, найти которые — счастье для всех ловцов жемчуга. Но есть и дикие, прошедшие свой путь: не будем забывать, что каждая жемчужина — это рана в душе живой раковины, законопаченная, обернутая, во много слоев слез, специально округлая, удобная для дальнейшего проживания бедного моллюска.