«В новую книгу Ильи Коропа вошли стихи, отражающие его раздумья о месте человека во Вселенной, смысле бытия. Духовный поиск — вот главная, неиссякаемая тема творчества поэта. Тело бренно, душа — бессмертна. В чем ее тайна? Может ли разум постичь «измерение души», хранящей все сокровища мира? и как обрести гармонию, покой и равновесие...»

«В первое собрание сочинений академика Андрея Дмитриевича Сахарова (1921-1989) входят «Воспоминания» (в трех томах), сборник статей, писем, выступлений и интервью «Тревога и надежда» (в двух томах), а также впервые публикующийся роман-документ «Дневники» Андрея Сахарова и Елены Боннэр (в трех томах). В первом томе публикуется начало романа-документа А. Сахарова и Е. Боннэр «Дневники» — своеобразного произведения, сложившегося из дневниковых записей Андрея Дмитриевича и Елены Георгиевны, писем, рисунков, а также обширных современных комментариев Е.Г. Боннэр, которая также рассказал предысторию этого совместного труда, так и названную «До дневников». Первый том охватывает период с 1977 по 1979 год. Во втором томе публикуется продолжение романа-документа А. Сахарова и Е. Боннэр «Дневники», охватывающее период с 1980 по 1985 год. В третьем томе публикуется окончание романа-документа А. Сахарова и Е. Боннэр «Дневники», охватывающее период с 1986 по 1989 год.»

«Латиноамериканский, и в то же время очевидно постнабоковский роман из русской жизни, с заездами в экзотические края. Стамбул. Молодой контрабандист знакомится с девушкой из Сибири, которую насильно удерживают в гареме. Совместный побег на корабле. Крым. Ливадия. Сюда герой прибывает, чтобы выполнить заказ шведского клиента — изловить редчайшую бабочку исчезнувшего вида, завезенного в Россию императором Николаем II еще в 1912 году... Кубинец Хосе Мануэль Прието в 1986 году окончил один из новосибирских ВУЗов, сейчас он живет в Мексике, преподает русскую историю. Двенадцать лет, проведенные в России в годы тектонических перемен, произвели на него неизгладимое впечатление. Роман «Ливадия» (в английском издании «Ночные бабочки Российской империи») — одно из самых ярких мировых литературных событий последних лет. Перевод с испанского П. Грушко.»

Цецилия Воскресенская рассказывает о своей семье, об отчиме, известном советском поэте Илье Сельвинском, о знакомстве с Б. Пастернаком и К. Чуковским, о дружбе с детьми немецких антифашистов, о любви, которую она пронесла через всю жизнь. В книге приводятся трогательные письма Ильи Сельвинского к жене и детям.

«Современный пророк, вызывающий в памяти могучие фигуры Байрона, в один и тот же день разговаривает с мертвым братом, ввязывается в пьяную драку, снимает проститутку, блуждает по таинственному городу, балансирует на грани самоубийства одновременно бросая вызов всей гуманистической культуре... Фантасмагорический сюжет, пронизанный философской мыслью, наверняка окажется захватывающим чтением для поклонников «Степного волка» Германа Гессе.»

«Хорошую шутку нарочно не придумаешь. Миниатюры Жвалевского/Мытько и стихи Александра Мурашко, составившие книгу «Дураки и дороги», придуманы совершенно случайно. Убедитесь, что рядом нет детей, устройтесь поудобней и — наслаждайтесь!»

«Иди ко мне» — второй роман нью-йоркской писательницы Сары Гран. Написан он суховатой энергичной прозой в жанре присохологического триллера, с уклоном в мистику. Девочка из интеллигентной семьи страдала небольшим нервным расстройством и придумала себе воображаемую подругу. Однажды эта демоническая подружка вновь возникла возле вполне счастливой замужней героини и стала подбивать ее на всякие мелкие гнусности — типа стащить губную помаду в магазине и сказать гадость коллеге по работе. Затем масштаб гнусностей возрос, она стала запросто снимать мужчин прямо на улице и затаскивать их в кровать... Адская патронша лишает героиню воли, буквально подминает под себя. В книге, которая сразу стала бестселлером в «большом городе», точно схвачены многие фобии и неврозы современной молодой американской интеллигенции. «Наверное, самый страшный роман этого года» (TimeOut)»

«Стихи Германа Плисецкого (1931-1992), выдающегося переводчика Омара Хайама и Хафиза, не печатали в СССР вплоть до конца 80-х годов. Его знаменитое стихотворение «Памяти Пастернака» зачастую приписывалось другим поэтам. Об ощущении жизни «на отшибе» поэт не раз с горечью говорил в своих произведениях. И все-таки Плисецкого нельзя назвать певцом печали. Красивый и мощный поэтический дар и высокий профессионализм претворен в создание настоящих шедевров, среди которых поэма «Труба», «Михайловские ямбы» и многие другие. В книгу «Приснился мне город» вошли избранные стихи, поэмы и переводы Германа Плисецкого. О жизни и творчестве поэта рассказывают воспоминания друзей и письма, большинство из которых публикуются впервые.»

Книга известного белорусского политика и дипломата Петра Кравченко будет интересна всем, кто когда-то был потрясен (или обрадован) сообщением о Беловежском соглашении и распаде СССР. В качестве министра иностранных дел Белоруссии он принимал непосредственное участие в работе беловежского совещания, обсуждал детали соглашения, записывал и запоминал все, что сегодня, спустя пятнадцать лет, выглядит сюжетом политического бестселлера. Этот сюжет вновь стремительно раскручивается: события в сегодняшней Белоруссии, митинги оппозиции, протестующей против фальсификации результатов очередных выборов, заставляют особенно внимательно вчитаться в те главы, где автор пишет об Александре Лукашенко — вначале коллеге по депутатской работе, а затем своем главном политическом противнике.

«Нечто, срывающее крышу. Интеллектуальный фетиш. Эстетический понт... Это — о литературном изобретении «Убить время», которое позволяет читателю в качестве бонуса прожить не только реальную, но и параллельную жизнь. Все, что у нас есть — время, остальное — в нем. Хотите его купить или продать? — Инструкция на холодильнике. Ради чего? — Об этом и роман. Запредельно, глубоко, изысканно и проникновенно. Прочтите, не останавливаясь. Только не грузитесь — время еще есть, все можно изменить.»

«»Свой век» — разговор о душе на варварском наречии современного мира. Попытка соединить голоса реальных людей и литературных персонажей. Светлый зов Плещеева озера и пряную радость Праги. Парадный слог невских набережных и шепот московской Ордынки, где прошли годы беспечного ученичества. Говорят, эпоха не жалует лирику. Но у словесности всегда «свой век», который учит идти впотьмах. Ведь поэту грозит один искус: шагать в ногу с временем». Сергей Брель»

Эту книгу должны бы прочесть миллионы людей – тех, что последние двадцать лет выхватывали друг у друга из рук свежие номера «Комсомолки» – когда-то с фигой в кармане, потом с перестроечным потрясением основ, потом с секс-скандалами звезд… «Седьмой этаж», главное действующее лицо романа Ольги Кучкиной – это псевдоним реального Шестого этажа, обители самой тиражной газеты страны. «Железная хватка, наработанная в журналистике, соединенная с чисто женским психологическим чутьем» (Лев Аннинский) позволили автору обнажить такую правду о времени и о профессии, что пожар, сгубивший совсем недавно Шестой этаж, может кому-то показаться Божьей карой. Несправедливый вывод – газета не виновата в том, что мы такие.

«Вот мы все здесь собрались... В нашем городе... Возле нашего моря... Я хочу, чтоб мы жили вечно. Чтоб мы никогда не расставались. Чтоб погода была как на душе, чтоб на душе как этот вечер... И пусть мы живем ... А он все это опишет. И пусть то, что он опишет, понравится всем и будет жить вечно». Он, Михал Михалыч Жванецкий, выполнил заказ: описал Одессу и одесситов — и тех, что уехали, и тех, что остались. «Пусть это всегда будет с нами... как наша жизнь, как наша любовь».»

«Под этой обложкой собраны истории со счастливым концом. Они написаны в форме музыкальных произведений, поэтому содержание книги напоминает программу концерта. Их объединяет главный, общий мотив — надежда. Ищет счастье героиня «Сиротской зимы», уверенность в том, что лучшее впереди — центральная тема «Признаков жизни», о том, как возвращается, казалось, утраченная близость с дочерью, повествуют «Картинки с выставки», вера в выздоровление пронизывает «Женатый ветер». Эта книга о том, как часто под грузом житейских неурядиц мы не замечаем счастливых минут, как не умеем быть благодарными судьбе, о том, как светлый взгляд на мир способен изменить его, и что обрести такой взгляд никогда не поздно: «Пока человек жив, у него есть будущее. Будущее — это главный признак жизни».»

«Вот мы все здесь собрались… В нашем городе… Возле нашего моря… Я хочу, чтоб мы жили вечно. Чтоб мы никогда не расставались. Чтоб погода была как на душе, чтоб на душе как этот вечер… И пусть мы живем… А он все это опишет. И пусть то, что он опишет, понравится всем и будет жить вечно». Он, Михал Михалыч Жванецкий, выполнил заказ: описал Одессу и одесситов — и тех, что уехали, и тех, что остались. Неповторимый голос, неповторимая интонация, неповторимая Одесса Михаила Жванецкого. Книга «Одесские дачи» — то ли повесть-полилог, то ли «монолог в нескольких лицах». В ней Жванецкий признается в любви к родному городу и к одесситам. А любовь, конечно же, это не только умение видеть хорошее, но и искусство прощать чужие недостатки. Текст «Дач» теплый, живой, в нем перемешаны самоирония и мудрая улыбка человека, который многое видел, но не устал радоваться жизни. Это маленький шедевр, исполненный светлой грусти о времени, которого не вернешь, и людях, которые уехали навсегда и навсегда, — здесь, рядом.»

Каждое стихотворение, каждая строка страстной и откровенной лирики Натальи Троянцевой — о любви, составляющей подвиг и смысл повседневного существования.

«В 2006 году у журнала «Знамя» двойной юбилей: 75 лет со дня основания и 20 лет обновленного издания. Антология «Новое «Знамя». 1986-2006» продолжает творческую летопись, которая пять лет тому назад была представлена в сборнике «Наше «Знамя». Сегодня читателям журнала предлагается своеобразный редакционный отчет о «двадцати годах на свободе» (среди прочих рубрик — «Однажды в «Знамени», «Поэтическая антология», «Говорят лауреаты» — эта тоже является юбилейной). Основной корпус книги составляют материалы, печатавшиеся в последние годы под рубриками «Конференц-зал», «Дискуссия», а также ответы писателей на вопросы, заданные редакцией. Уделено внимание и спецпроектам журнала — «Премии Белкина» и «Галерее».»

«Первая отечественная книга, написанная в жанре сверхпопулярного на Западе «иронического любовного романа» (самый известный представитель жанра — «Дневник Бриджит Джонс»). Главные герои (москвич Сергей и провинциалка Катя) попадают в череду случайных событий, которые полностью изменяют их жизнь. Если бы они могли читать мысли друг друга... А вот читатели имеют такую возможность (поскольку каждый эпизод романа описан и Катей, и Сергеем) — и обнаруживают, что мужчины и женщины не только чувствуют, но и видят, слышат, думают совершенно по-разному. «М+Ж» позволит каждому как бы примерить на себя эти романтические приключения: странные, смешные и неожиданные.»

«Обычный любовный роман заканчивается свадьбой. Если свадьбы нет — это трагический любовный роман. А если свадьба где-то в середине? И проходит весело, живо, в два приема, беременная невеста гуляет, а жених, по слухам, исполняет стриптиз со свидетельницей? Тогда это иронический любовный роман, заключительная книга серии «М+Ж». Катя и Сергей перестали жить в противофазе, но и теперь, когда семейное счастье практически достигнуто, расслабиться читателю не дают. И самое активное участие в этом принимает их новых друг семьи, талантливый поэт и гениальный врун Александр Марашко.»

Сергей и Катя продолжают наполнять простую арифметическую формулу М+Ж неожиданными действиями из высшей математики жизни. Сначала ищут в бескрайнем интернете приключений, а находят друг друга, но ошибаются. Потом Сергей узнает о беременности Кати, о которой та пока и не подозревает. И, наконец, во время образцово-показательного скандала Катя случайно выясняет, что они с Сергеем уж несколько месяцев как обручены... Чтобы видеть друг друга, нужно смотреть в противоположные стороны. И пейзаж при этом виден абсолютно разный.