Театральные байки существуют, наверное, столько, сколько существует театр, потому что у театра, я думаю, даже не две, а несколько жизней: самая главная, основная — это сцена, вторая- это репетиционный зал, а третья — это замечательная закулисная жизнь. И чем интереснее и сложнее театр, тем интереснее вот эта третья жизнь, которая состоит из баек, из историй, которые во многом составляют лицо этого театра.

«Страна наша особенная. В ней за жизнь одного человека, какие-то там 70 с лишком лет, три раза менялись цивилизации. Причем каждая не только заставляла людей отказываться от убеждений, но заново переписывала историю, да по нескольку раз. Я хотел писать от истории. Я хотел жить в Истории. Ибо современность мне решительно не нравилась. Оставалось только выбрать век и найти в нем героя. «Есть два драматурга с одной фамилией. Один — автор «Сократа», «Нерона и Сенеки» и «Лунина», а другой — «Еще раз про любовь», «Я стою у ресторана, замуж поздно, сдохнуть рано», «Она в отсутствии любви и смерти» и так далее. И это не просто очень разные драматурги, они, вообще не должны подавать руки друг другу». Профессор Майя Кипп, США.»

В сборник вошли избранные произведения Эдварда Радзинского, раскрывающие загадки культовых исторических личностей.

В сборник вошли избранные произведения Эдварда Радзинского, раскрывающие загадки культовых исторических личностей.

«В издательстве «Мелихово» под эгидой Министерства культуры Московской области вышел в свет фотоальбом — «Русская усадьба. Из истории культурного наследия Подмосковья». Специально для этого проекта Н.А.Бондарева написала 32 статьи о бывших дворянских гнездах.»

Да, я свидетель. Я добросовестно записал события этих неповторимых дней: как император мог смести этих жалких говорунов, как он мог установить диктатуру, о которой умолял его, и как он отказался это сделать. Но сейчас, глядя на него, преспокойно лежащего в ванне после того, как он отдал империю, я вслед за Фуше задавал себе вопрос: почему? Почему он, который пролил потоки крови, вдруг испугался крови? Или он... устал от крови?

«Думаю, мне стоит говорить только о фильме, а киноповесть оставить в покое, потому что путь от литературы в кино — путь необратимый. Неважно, случилась тут потеря или обнаружены новые ценности, — нельзя от фильма вернуться к литературе и получить то же самое, что было сперва. Пусть попробует самый что ни на есть опытный и талантливый литератор записать фильмы Чаплина и пусть это будет так же смешно и умно, как смешны и умны фильмы, — не будет так. Это разные вещи, как и разные средства. Литература богаче в средствах, но только как литература; кино — особый вид искусства и потому требует своего суда». Василий Шукшин.»

«В книгу вошли литературные сценарии замечательного кинодраматурга и режиссера Георгия Данелии: «Не горюй!», «Тридцать три», «Джентльмены удачи», «Афоня», «Мимино», «Слезы капали», «Паспорт» и другие.»

«Это сборник включает все, что было в разное время написано о театре и для театра известным режиссером и писателем, художественным руководителем Московского театра «Эрмитаж» Михаилом Левитиным. В книгу вошли его повести, рассказы, эссе, статьи и пьесы. «Театр — это потоки хаоса, текущие по направлению к счастью, карнавальная лава, лава счастья, в которой мы уцелеем навеки», — уверен автор.»

«Писать или составлять книги об Андрее Тарковском — труд неблагодарный и тяжелый. Объясняется это тем, что, во-первых, как всякий гений, он больше того, что вы можете написать и уж тем более вспомнить о нем. Все, что вы пишете или говорите, не больше вас, но не вровень с Тарковским. Даже его собственные лекции, потому что его тексты — это фильмы. Фильмы же Тарковского постигаются лишь во времени, и, возможно, лет сколько-нибудь спустя будет написана книга, приближающая зрителя к тексту картины». Паола Волкова.»

«Пора, однако, говорить более убедительно, почему истинная, большая литература не может служить основой для кино. А может служить основой для кино истинная, большая кинолитература. Есть у Льва Толстого рассказ «Три смерти». Гениальный рассказ с огромной мыслью: все вечно живет и вечно умирает — по-разному только... Допустим, что у кого-то зачесались руки — поставить рассказ. С этой целью внимательно прочитаем хотя бы первую главу рассказа и прикинем, что, приблизительно, будет на экране. Мое построение весьма и весьма хрупко: пять разных режиссеров сделают пять разных фильмов. Возможно, среди них будет один очень неплохой. Вот на этот, неплохой, — сколько нас хватит, — и будем оглядываться». Василий Шукшин.»

«Молодость моего поколения совпала с оттепелью, нам повезло. Мы ощущали поэтическую лихорадку, массу вдохновения, движение, ренессанс, А сейчас ничего такого, как ни странно, я не наблюдаю. Нынешнее поколение само себя сует носом в дерьмо. В начале 50-х мы говорили друг другу: «Старик — ты гений!». А сейчас они, наоборот, копают друг под друга. Однако фаза чернухи оказалась не волнующим этапом. Этот период уже закончился, а другой так и не пришел».»

«Очередная книга из серии «Антология невероятных фактов» рассказывает о любопытных, порой малоизвестных эпизодах из истории криминалистики, современных методах и технических средствах, используемых для раскрытия преступлений. Вы узнаете, как карали воров и убийц с древнейших времен, об изощренных пытках как средствах дознания, знаменитейших зарубежных и российских тюрьмах, самых дерзких побегах из мест не столь отдаленных.»

Алтайский бог в день Творения превратился именно в утку. Алтайский черт — в другую утку. Они плавали по волнам. Бог создал землю, а черт — горы. Бог создал из ила тело человека, а алтайский черт вдохнул в него душу. Душа человека принадлежит дьяволу. И алтайцы с этим живут, вопреки остальным религиям? Им не надо продавать свою душу, как Фаусту — она и так его. Я прямо задохнулся от восхищения. Вот беспощадное откровение. Всемирная иллюминация, отчего видно во все стороны горизонта. Все сходится. Вот он — свет дьявола. Отсюда бьют ключи шаманского камлания. Отсюда хрипы гортанного пения. Это вам не оранжерейный Бердяев! Налейте мне еще водки! Спасибо, искуситель, за страдания, А искупителю досталось тело из ила... Выпьем за дьявольский свет!

Запросто можно экранизировать заглавную для книги фразу. Природный такой триллер мог бы получиться. Хотя вроде бы и нормальная естественная жизнь описана, во всех своих единствах и противоречиях.

Вы держите в руках удивительную книгу. Книгу, в которой остроумие переходит в юмор с такой легкостью и изяществом, что прямо дух захватывает. Рожденный в Одессе, в самом центре легендарной Молдаванки, автор вобрал в себя именно то, что во все времена отличало настоящий одесский юмор от дурной одесской экзотики — остроту и элегантность, краткость и афористичность. Умение Векслера из минимального количества слов извлечь максимальное количество и качество юмора поражает. Его хочется повторять и цитировать, читать вслух друзьям и знакомым. Попробуйте — успех обеспечен!

«О любви написано столько глупости, что, скорее всего, о ней вообще ничего не написано» — пишет Виктор Ерофеев в своей новой книге, стремясь заново постичь природу любви, описать рождение, блаженство, муки и смерть любви, рай и ад любовных отношений. Он видит современный мир как фабрику любви, на которой изготавливается коварный наркотик счастья. Книга дерзкая, по-ерофеевски яркая и беспощадная. Для миллионов заложников любви.»

Эта книга не просто биография Галины Волчек, это — история на­шего театра, нашей страны и, наконец, история Женщины. Ее жизнь потрясающий спектакль, повороты сюжета которого заставят вас ис­пытать сильнейшие эмоции. Необычное детство, бесшабашная юность, гениально сыгранные роли в кино и театре. Невероятные по драматиз­му роман, брак и... развод с Евгением Евстигнеевым. Потом еще один брак, не менее драматичный. Сложнейшие отношения с Учителем — Олегом Ефремовым. Необыкновенная любовь к сыну. И, конечно, спектакли, спектакли, спектакли. Театр — ее Дом, а актеры «Современ­ника», среди которых Марина Неелова и Валентин Гафт, Елена Яковле­ва и Игорь Кваша, Чулпан Хаматова и Сергей Гармаш — Семья. Гали­на Волчек поставила одни из лучших спектаклей в истории советского, а потом российского театра — «На дне», «Крутой маршрут», «Эшелон», «Три сестры», «Вишневый сад», «Пигмалион», «Три товарища»... Среди ее друзей — Михаил Горбачев и Вячеслав Зайцев, Наина Ельцина и Михаил Куснирович. Среди поклонников — Юрий Лужков и Фанни Ардан, Ванесса Редгрейв и Владимир Путин. В театре, остава­ясь в своем кругу, ее иногда называют Волчихой, хотя ничего общего с этим зверем она не имеет. Разве что изредка испытывает желание выть от бессилия, когда никто не видит. Личностей подобного масш­таба практически нет в нашем искусстве. Искренняя, жесткая, с потря­сающим чувством юмора, беззащитная, порой ужасно одинокая, гени­альная. И всегда сама по себе.

«Новая книга Владимира Вестера о приключениях двух друзей в бывшей стране так и не победившего социализма. Один из них был человеком модным, киногеничным, шикарным и очень начитанным, а другой днем носился с оптическим прибором по Москве, а вечером прятал бутылку в шкафу. А потом, когда СССР развалился, один из друзей решил, что это ему показалось, а другой сказал: «Ну вот! Опять ты развалился!»

«Смешная и горькая повесть о том, что молодость всегда была и будет оставаться в моде, хотя и вторгается в это «модное ощущение» безжалостное Время.»